Чем больше учился человек, тем неразумнее он чаще всего бывает (с)
Всё для феста «Зима в Янтаре». Там выложено, открываю и тут — пусть себе пылится.
Баннеры не мои, спасибо добрым людям из команды.
Тема № 2: Мы, Янтариты, несмотря на ненависть, которую некоторые члены нашей семьи испытывают друг к другу, непрестанно думаем о своих родственниках, всегда готовы выслушать последние новости, касающиеся любого из нас, и обожаем посплетничать, хотя часто дорого за это платим.
Автор: Severice
Название: К чему приводят слова
Категория: джен
Рейтинг: (P)G
Жанр: юмор
Размер: 3 363 слова
Персонажи: Корвин, Флора, Фиона, Рэндом, Бранд, Блэйз, Дейрдре, мельком Эрик и Джерард.
Саммари: воспоминания об одном случае из того времени, когда деревья были большими, а персонажи — сравнительно молодыми.
Дисклеймер: всё не моё принадлежит не мне; себе оставляю только слова.
Примечание: фик написан для феста «Зима в Янтаре», Команда Янтаря, 11-й день.
*
– О чем задумался, дружище?
Корвин подошел и сел на траву рядом со мной. Я протянул ему свою флягу, еще почти полную. Он поблагодарил, сделал глоток и одобрительно кивнул.
– У меня никак не идет из головы предстоящая дуэль двух наших лордов. Жаль было бы кого-то из них потерять. И ведь они кузены, а всё намерены поубивать друг друга.
Корвин хмыкнул.
– Откровенно говоря, не нахожу в этом ничего удивительного.
– А мне это кажется противоестественным.
Он хлопнул меня по плечу.
– Потому что тебе, счастливчику, не довелось родиться в семейке вроде моей, где брату идти на брата – такое же обычное дело, как дождь по осени.
– Точно. И, видно, мне никогда этого не постигнуть, – усмехнулся я. – Но наших-то дуэлянтов до сей поры было не разлить водой! Добро бы они не поделили наследство, но тут… Ума не приложу, как им удалось повздорить из-за такого пустяка.
– Будто ты сам не знаешь, из какой ерунды иногда вырастают ссоры и к каким масштабным последствиям порой приводят, казалось бы, ничтожные мелочи. Хотя возможно, это именно мои родственнички отличаются феноменальной способностью раздуть едва ли не мировую катастрофу из любой безделицы. Вот был у нас случай… – Корвин отхлебнул еще глоток и протянул флягу мне. Я понял, что мне повезло: я уже не впервые попадал на такое его настроение и знал, что подобное начало сулит очередной увлекательный рассказ.
Он полез в карман, достал спички и закурил. В наших краях такого табака отродясь не водилось, так что я не смог отказаться от соблазна попробовать что-то новое, и не ошибся: у Корвина был хороший вкус. Он затянулся и на пару мгновений прикрыл глаза, воскрешая воспоминания.
*
Все началось со спора об искусстве. Ко двору по заказу Флоры доставили новую картину – здоровенную, в тяжелой темной раме. На холсте было изображено нечто вроде гигантского сине-зеленого дракона, обвившего хвостом золотой поднос с наваленной на него яркой горой разноцветных фруктов, среди которых прогуливались крохотные фигурки обнаженных людей. Сальвадор Дали удавился бы от зависти, если бы картина не столь откровенно напоминала лубок и не была исполнена с таким явным налетом дилетантизма. Однако у Флоры, видно, был роман с художником, и потому она расхваливала его творение направо и налево и всё добивалась, чтобы монументальное полотно повесили в столовой.
Я сидел в стороне с книгой, когда вошла Фиона. Бросив беглый взгляд на сей шедевр, она спросила, кто это в нашей семейке заделался поклонником претенциозной безвкусицы. Флора вспыхнула и с жаром сообщила сестре, что та отстала в художественном развитии и ничего не смыслит в ключевых тенденциях современной живописи. Дальше ситуация выглядела примерно следующим образом.
Фиона, с изящной небрежностью светской дамы коснувшись одного из своих золотистых локонов, наклонила голову набок и удостоила картину вторым и последним взглядом. Утонченно-ироничный изгиб ее бровей предрекал Флоре Ватерлоо. Не желая быть вовлеченным в женский спор, я спрятал улыбку за книжными страницами.
– Судя по кричащей цветовой гамме и прямолинейной яркости палитры, автор этой пошлой картинки не знаком с техникой смешения тонов и получения каких-либо оттенков, кроме тех, что делает для него доступными наличествующий набор красок. Нечеткость линий и плавающая длина мазка свидетельствуют о неуверенности и отсутствии опыта; нестандартное соотношение размеров могло бы быть удачной находкой, если бы не сопровождалось нарушением пропорций и законов перспективы, а монументальные масштабы полотна обратно пропорциональны объемам обычно не выставляемых напоказ достоинств и, следовательно, говорят о комплексах в постели. К тому же, изображению Змея место, скорее, в Хаосе, чем в Амбере, и уж тем более не в дворцовой столовой.
– Как по мне, вон те обнаженные фигурки вполне способствуют возбуждению аппетита, – вставил свои пять копеек едва перешагнувший порог комнаты Рэндом. Флора посмотрела на них обоих с нескрываемой яростью и сжала кулаки в приступе бессильного гнева. Она оглянулась в поисках поддержки – по счастью, не в мою сторону. Имевший сомнительное удовольствие наблюдать эту сцену Джерард, лица которого коснулся ее требовательный взгляд, отрицательно покачал головой.
– Извини, Флора, искусство – не моя епархия.
Тогда она все-таки повернулась ко мне.
– Корвин!
А что, собственно, Корвин? Я ей в адвокаты не нанимался.
– Ничего личного, сестренка: я предпочел бы не видеть этой картины всякий раз, когда буду садиться за обеденный стол.
– И ты туда же! – Флора всплеснула руками, но меня ее возмущение не слишком интересовало.
– Не волнуйся так, сестра, – нараспев начала Фиона, в глазах которой плясали дьявольские искорки. – Думаю, твоя проблема не столько в отсутствии художественного вкуса, сколько в неумении правильно выбирать партнеров. Но ничего, нежелательная влюбленность легко излечима: тебе всего лишь стоит заказать у своего кавалера собственный портрет – только, для разнообразия, не со Змеем, а с Единорогом. Знаешь, пожалуй, для тебя я согласна даже сделать это сама.
– Да как вы… – Флора едва не захлебнулась волной гнева. Это, по-видимому, сыграло с ней дурную шутку и заставило притормозить, лишив слов. – Ты еще пожалеешь об этом, Фи, – пообещала она и стремительно вылетела из зала, хлопнув тяжелой дубовой дверью, будто та была из невесомой фанеры. Фиона проводила сестру невозмутимым взглядом.
– Ну, кто-то же должен был сказать ей правду.
*
– Жестоко. – Я сделал последнюю затяжку. От сигарет Корвина оставалось приятное послевкусие; даже не хотелось перебивать его брэнди.
– Ничего особенного, – возразил он. – Хотя Флора со мной, пожалуй, вряд ли бы согласилась.
– Она ведь отомстила Фионе, верно?
– Во всяком случае, попыталась. Но не сразу: прежде в дело вмешался Рэндом. Этот пройдоха нарочно подлил масла в огонь.
– Зачем? – не понял я.
– Полагаю, просто так – посмотреть, как девочки дерутся.
– Не очень-то по-джентельменски.
– Зато вполне по-амберски.
Корвин протянул мне новую сигарету, и я ее с благодарностью принял.
– В общем, некоторое время спустя я стал свидетелем нового разговора между Флорой и Рэндомом. На этот раз он подкараулил ее в библиотеке. Я изучал карты сражения при Барне в стороне от них и поначалу не особенно прислушивался, но потом…
*
– Знаешь, Фло, а ведь Фиона и впрямь заказала твой портрет. Скажу больше: его доставили во дворец вчера. Ты его еще не видела? Фи пока распорядилась оставить это произведение искусства у нее в комнате. Очевидно, никак не может налюбоваться.
– Нет, я ничего не видела, – отрезала Флора. В ее голосе сквозило раздражение.
– Строго говоря, я не назвал бы это именно портретом. Не такое масштабное полотно, как то, со Змеем, конечно, но Единорог поместился ничуть не хуже.
– Мне это неинтересно.
– А что касается композиции и сюжета, – не унимался Рэндом, – они бы тебя точно не оставили равнодушными. Честно! Такой оригинальной позы даже мне еще не приходилось видеть.
Эту «позу» он выделил как-то особо, так что не оставалось сомнений, о чем именно могла идти речь.
– Врешь, – решила Флора. Прозвучало это не очень-то убежденно.
– Не в этот раз.
– Фиона не настолько…
– Ты правда так полагаешь?
Флора зашипела, как выгнувшая спину кошка.
– Ну, погоди, я с тобой разберусь!
Я услышал шорох юбок, сопровождаемый звуком удаляющихся шагов, и выпрямился. Кажется, Рэндом только тогда меня и заметил, но виду не подал: он заядлый игрок в покер и неплохо навострился контролировать собственное выражение лица.
Наверное, он всё же счел мой взгляд не самым одобрительным, потому что с жуликоватым видом развел руками:
– Что такого? Невинная шалость.
– Никакой картины, разумеется, не существует? – уточнил я, сам не знаю, зачем.
– Разумеется, – улыбнулся Рэндом. В его жуликоватых глазах танцевало пламя всех костров ада.
*
– И ты ничего не сказал ей?
– Нет. С какой стати?
– Ну… – я растерялся. – Она, вроде как, твоя сестра.
Корвин рассмеялся.
– Золотое правило нашей семьи: не лезь в родственные разборки, если можешь остаться в стороне. Если принимать чужие неприятности слишком близко к сердцу, наживешь себе проблем и врагов, а мне «доброжелателей» всегда хватало.
– Значит, каждый сам за себя?
– Не всегда. Но часто. Все зависит от того, насколько тебе выгодно вмешиваться в дела других. Впрочем, личные симпатии и антипатии тоже порой имеют место.
Я, кажется, понял.
– Флора тебе никогда не нравилась?
– Не то чтобы я имел что-то против нее, но… она глупа, – лаконично объяснил он.
– Ладно. – Я с трудом сдержал рвавшийся наружу вздох. – И что было дальше?
– Насколько я понял, Флора пошла к Бранду. – Корвин усмехнулся. – Могу себе представить, как протекал их диалог.
*
Флора осторожно постучала. За дверью послышался глухой звук падения чего-то тяжелого на ковер, за ним последовал поток ругательств. Все стихло. Она постучала снова.
– Я занят, – рыкнул Бранд, но Флора уже успела толкнуть дверь. Бранд чертыхнулся еще раз, поняв, какую чудовищную ошибку совершил, забыв запереться на ключ.
– Не помешаю? – рыжая голова сестрицы просунулась в комнату.
«Уже помешала».
– Входи, раз пришла.
Флора вошла и аккуратно прикрыла за собой дверь. На столе брата царил хаос, состоявший преимущественно из всевозможных свитков, пергаментов, папирусов и нагромождений рассыпающихся от старости фолиантов. На ковре посреди комнаты валялся средних размеров чугунный горшок непонятного назначения; вокруг «горшка» причудливыми узорами рассыпался порошок, подозрительно напоминавший прах, за тем исключением, что он слегка искрился, преломляя свет, и заметно отливал лиловым. В воздухе над этим импровизированным элементом декора с тихим шуршанием парили, опускаясь к полу, тонкие бумажные листы.
«Упс», – наверняка подумала Флора, однако отступать было уже поздно.
– Что ты хотела, Флора? – Бранд выловил из воздуха одну из мелко исписанных страниц, внимательно посмотрел на нее, скомкал и досадливо отшвырнул прочь. Ей показалось, что отбракованный листок так и не долетел до пола.
– Мне надо с тобой поговорить, Бранд.
– У тебя есть тридцать секунд.
– Могу я присесть?
– Двадцать пять.
– Фиона и Блейз.
Бранд скосил на нее взгляд.
– Снова тридцать.
Флора сделала несколько шагов по мягкому ковру и, поправив юбки, осторожно присела на подлокотник заваленного книгами кресла.
– Я только что случайно подслушала их разговор, и…
Она коварно решила выдержать паузу, не подумав о том, что на ее рыжего братца такое кокетство рискует произвести неожиданный эффект. Или вообще никакого эффекта.
– Так уж и случайно. Продолжай, у меня мало времени.
– Они что-то задумали, Бранд.
– Что именно ты слышала?
– Ничего конкретного – только обрывки.
– И это всё?
– Но я совершенно убеждена, что слышала, как они говорили, что ты ни в коем случае не должен об этом узнать, – закончив расправлять несуществующие складки на подоле юбки, Флора подняла торжествующий взгляд на брата. Он пристально посмотрел на нее в ответ.
– Узнать о чем именно? Потому что есть масса вещей, которые они предпочли бы от меня скрыть.
Такого поворота Флора не ожидала и вынуждена была растерянно пожать плечами.
– Полагаю, тебе виднее.
– Ладно, – внезапно решил Бранд. – И почему ты мне об этом сообщаешь?
– Могу я сделать что-то просто так, из родственной солидарности?
Бранд иронично усмехнулся. Флора вздохнула.
– На днях мы с Фи слегка повздорили. Это моя маленькая месть.
– Вот в такой аргумент я готов поверить.
*
– Но ведь она же соврала. – Я так и не донес флягу до рта.
– Ага.
– А Бранд? Неужели он повелся на этот обман и действительно поверил ее словам? Судя по тому, что ты рассказывал о нем до сих пор, это на него не похоже.
Корвин пожал плечами.
– Может, и не поверил. Бранд не из тех, кто принимает на веру всё, что слышит. Однако зная Фиону и Блейза, не так уж трудно поддаться соблазну предположить, что эти двое что-то затевают. Пожалуй, я бы удивился, если бы они этого не делали, – смехом добавил Корвин.
– Между прочим, откуда в этой истории появился Блейз? Не понимаю, зачем Флора его приплела.
– От большого ума, вероятно. Может быть, ей показалось, что так всё будет выглядеть более правдоподобно, не знаю. Но знаю, что на этом она не успокоилась и пожаловалась на Фиону Эрику.
– А он?
– Рассмеялся, но пообещал поговорить с Фи.
– И поговорил?
– Не успел, насколько я могу судить.
– Что-то случилось?
– Случилось. Я ему помешал.
Я хмыкнул и потер подбородок. У меня назрел еще примерно десяток вопросов, но Корвин меня опередил.
– Всему своё время. Прежде чем я доберусь до Эрика, стоит упомянуть, что меня в эту историю окончательно втянула сестрица Дейрдре.
Улыбка, возникшая у него на губах при упоминании этого имени, была мне уже знакома и начинала казаться все более подозрительной, но расспрашивать об этом я не рискнул.
– Очень скоро она прибежала ко мне, напуганная, в синих глазах – океан смятения. Ее история и впрямь звучала весьма озадачивающе…
*
– Корвин, помоги мне, я не знаю, что делать! – с порога выпалила Дейрдре, бросаясь ко мне на грудь. Не совсем обычное для нее поведение, так что я сразу заподозрил, что дело серьезно, и обнял ее, чтобы хоть как-то успокоить.
– Тише, все хорошо. Расскажи мне, что случилось, и я сделаю все, что могу.
Она подняла голову и с такими надеждой и благодарностью посмотрела на меня, что мое сердце дрогнуло. Через пять минут она сидела в мягком кресле напротив меня, нервно сжимая стакан виски холодными пальцами – все еще слишком бледная, но уже силясь изобразить улыбку и сокрушить цитадель страха приступом самоиронии.
– Может быть, всё это мне только приснилось, и я зря отнимаю у тебя время. Знаешь, наверное, это и в самом деле был всего лишь сон. Смешно, что он так меня напугал.
– Рассказывай, – настойчиво повторил я, глядя на ее дрожащую руку. Дейрдре расценила мой взгляд по-своему и сделала крупный глоток.
– Я не очень помню, как это случилось. Он словно сам возник вокруг меня.
Она натолкнулась на выражение непонимания на моем лице и поспешила пояснить:
– Зеркальный Коридор.
Я мысленно присвистнул. Зеркальный Коридор появлялся нечасто и только для тех, кого избирал сам. Если же в него случалось забредать непрошеным гостям, они здорово рисковали никогда из него не выйти. Однако Дейрдре, по счастью, была здесь, в целости и сохранности. Хотя что-то с ней там все-таки произошло… Я кивнул, подтверждая, что услышал ее, и что она может продолжать.
– Сначала там было просто темно, и я шла вперед наугад, пока передо мной внезапно не вспыхнуло огромное зеркало. В нем никто не отражался, только безумный пейзаж, но ощущение ужаса, которым веяло с той стороны, мне не забыть никогда. Половина неба, если только это было оно, полыхала тревожным красным светом, словно перевернутое пламя ада. На другой половине, отделенной от первой четкой, как по линейке проведенной линией, бесновались разноцветные огни, мерцая, вспыхивая и угасая в абсолютном беспорядке, то взрываясь яркими гроздьями, то на мгновение застывая в неподвижности, то внезапно меняя форму, вытягиваясь, удлиняясь, сплетаясь вычурными узорами и снова схлопываясь в ничто. А я как будто стояла на крошечном клочке твердой земли у края обрыва, и под ногами у меня расстилалась черная бездна, но не такая, как небо беззвездной ночью, а беспокойная и подвижная. Она казалась беспросветной, лоснящейся и отвратительно почавкивающей, омерзительно склизкой и просто… живой. Живой и очень голодной. Я стояла там, не в силах отвести взгляд, и чем дольше я смотрела в эту зияющую темноту, тем реальнее становилось изображение и тем сильнее меня охватывал иррациональный панический ужас. Меня начинало затягивать туда, как через Карту, в эту бесконечную мрачную бездну.
Дейрдре вздрогнула – видимо, под гнетом слишком явно обступивших ее воспоминаний – и снова отпила из бокала.
– Потом я услышала голос, звавший меня по имени. Она говорила, что я должна отдать ей… – Дей на секунду заколебалась и подняла на меня неуверенный взгляд, – Грейсвандир. Говорила, что найдет меня снова, и если я не принесу то, что ей нужно, то окажусь там, внизу, в этой жуткой черноте. Я хотела что-нибудь ответить, но обнаружила, что не могу пошевелиться. Бездна, между тем, продолжала приближаться и наступать, простирая ко мне свои мерзкие щупальца, затягивая, как водоворот. Я упиралась, как могла, но чувствовала, что долго мне не продержаться, а когда поняла, что падаю, то услышала ее смех, окончательно потеряла равновесие и …проснулась. У себя в кровати. Все это довольно абсурдно и нелепо, верно? – она попыталась улыбнуться, а я нахмурился.
– Даже если это был сон, не стоит им пренебрегать. Ты узнала голос?
Дейрдре посмотрела на меня долгим взглядом.
– Это была Фиона.
– Уверена?
Она ответила молчанием.
– Что мне делать, Корвин?
– Успокоиться и не паниковать. Я что-нибудь придумаю.
*
До сих пор все было более-менее в порядке вещей, но теперь история, и без того запутанная, начинала приобретать мистический ореол, и я вынужден был признаться, что теряю нить. Каким образом это происшествие с Дейрдре взаимосвязано с другими событиями? К чему оно могло понадобиться Фионе? А если не Фионе, то кому и, опять же, зачем?
Корвин взглянул на меня и рассмеялся. Он не раз говорил, что у меня очень выразительное лицо. Наверное, там и правда было на что посмотреть… Я понял, что запутался окончательно, и махнул на всё рукой, решив просто продолжать слушать дальше. Где-то у этой истории должны были найтись решение и разгадка.
– Так что же ты придумал?
– Пришел ко мне, – бодро прозвучало откуда-то сзади. Обернувшись, я увидел Блейза собственной персоной. Интересно, как долго он уже там стоял? – И начал осторожно выспрашивать, что я знаю об управлении снами, а я все не мог взять в толк, к чему он клонит, пока, наконец, не услышал историю Дейрдре.
Корвин с улыбкой протянул Блейзу флягу. Тот поднес ее к лицу и понюхал содержимое.
– Брэнди местного разлива? – уточнил он, безошибочно определив как состав, так и владельца бурдюка. – Извини, приятель, но я принес кое-что посолиднее здешнего пойла. – Он продемонстрировал нам бутылку, которую все это время держал в другой руке. Вечер становился все более увлекательным.
– Разве можно управлять чужими снами? – спросил я через несколько минут, когда мы оценили все очевидные преимущества Блейзова коньяка.
– Можно даже внушить человеку идеи, которые никогда не посетили бы его самостоятельно, – с готовностью отозвался рыжий принц. – Преступную страсть по отношению к сестре, например.
Корвин как-то подозрительно зыркнул в его сторону.
– Видел бы ты свое лицо, – беззлобно расхохотался Блейз. – Я говорю о Джулиане. Ты, вероятно, тоже замечал, что он неравнодушен к малышке Фи?
– Твоя работа? – не выказывая каких-либо эмоций, поинтересовался Корвин.
– Все-то тебе расскажи, – хитро прищурившись, ускользнул от ответа Блейз.
Когда-нибудь эта семейка сведет меня с ума.
– Так что там с нашей историей? – отважился снова напомнить я. Первым откликнулся Корвин.
– Ну, после разговора с Блейзом я уверился в том, что кто-то покопался в голове у Дейрдре, и, что не менее важно, в том, что это был не сам Блейз.
– А я понял, что у меня под носом творится что-то любопытное, а я об этом ни сном, ни духом.
– И..?
– Мы оба решили поболтать с Фионой, – хором закончили они.
– Правда, не одновременно, – уточнил Корвин. – Зато когда я добрался до нашей рыжей сестрицы, выяснилось, что у нас с Блейзом был еще как минимум один конкурент.
– Эрик, – вспомнил я.
– Точно. Я не знал, что застану его у Фионы, и не был к этому готов. Мы тогда как раз вступили в обостренный период конфликта…
– У вас с Эриком других никогда и не случалось, – воодушевленно вставил Блейз.
– Пожалуй, – согласился Корвин. – В общем, до разговора с Фионой дело в тот раз так и не дошло.
– Зато ее покои вы едва не разгромили.
– Наименьшее из зол.
– Расскажи об этом Фионе, – Блейз ухмыльнулся.
– Так кто победил?
– Эрик всегда был сильнее, да и фехтовальщик он отменный. – Корвин сделал паузу. – Так что нам обоим в результате пришлось воспользоваться услугами лекаря.
– А я в это время благополучно обсудил все произошедшее с Фионой, и она рассказала мне кое-что занятное.
Мы дружно повернули головы в сторону Блейза.
– Оказывается, незадолго до нашего с тобой разговора, Корвин, к Фи приходил Рэндом и после продолжительных виляний вокруг да около поведал ей, как напился до чертиков и угодил в странный переплет. По словам Фионы, ей так и не удалось вытянуть из Рэндома, что именно с ним произошло, но она по какой-то причине уверилась в том, что дело серьезно, и в том, что я к нему каким-то образом причастен. Я не сразу это понял, но потом… Хороши же мы были! Играли словами и ходили кругами, пытаясь вывести друг друга на чистую воду, – и это притом, что ни один из нас, разумеется, не совершал того, в чем его подозревал другой. Однако тогда это не казалось нам таким уж очевидным. – Блейз усмехнулся и потер рукой бороду. – Да, нам стоило определенных усилий разобраться в этой ситуации. Но все-таки нам это удалось. Именно тогда мы и поняли, кто за всем этим стоит.
Теперь, кажется, понял и я.
– Бранд?
– Он самый.
– Неплохо он вас раскрутил! – Я почувствовал, что поневоле проникаюсь уважением к этому загадочному типу.
– Что есть, то есть, – признал Блейз и отпил хороший глоток из горла.
– Одного я не пойму: зачем он заварил эту кашу?
– Думаю, он просто хотел быть уверенным в том, что мы с Фионой будем достаточно заняты, разбираясь друг с другом, чтобы не мешать ему.
Он как будто бы не собирался пояснять сам, и мне пришлось задать вопрос, которого от меня, по-видимому, ждали.
– В чем?
Блейз криво усмехнулся.
– В обретении Вервиндля, я полагаю. Но это уже совсем другая история.
– Однако ты забыл рассказать о том, как закончилась эта, – внезапно снова подал голос притихший было Корвин. – Ars longa, – он едва различимо улыбнулся. Блейз на это от души рассмеялся. Мне оставалось лишь непонимающе посмотреть на них обоих.
– Все начиналось с искусства, – напомнил Корвин. – В конечном итоге, им все и завершилось. Несколько дней спустя, когда все мы в той или иной степени разобрались, что к чему, отец собрал нас на семейный обед, мне уже и не вспомнить, по какому случаю. И на стене в столовой висела та самая «несуществующая» картина непристойного содержания, о которой рассказывал Рэндом – с Флорой и Единорогом в качестве главных действующих лиц.
Бонусная работа дня
Название: Из вечности.
Категория: коллаж.
Автор: Severice.
Дисклеймер: все исходники принадлежат не мне, ни на что не претендую.
Примечание: сделано для феста «Зима в Янтаре».
Баннеры не мои, спасибо добрым людям из команды.
Тема № 2: Мы, Янтариты, несмотря на ненависть, которую некоторые члены нашей семьи испытывают друг к другу, непрестанно думаем о своих родственниках, всегда готовы выслушать последние новости, касающиеся любого из нас, и обожаем посплетничать, хотя часто дорого за это платим.
Автор: Severice
Название: К чему приводят слова
Категория: джен
Рейтинг: (P)G
Жанр: юмор
Размер: 3 363 слова
Персонажи: Корвин, Флора, Фиона, Рэндом, Бранд, Блэйз, Дейрдре, мельком Эрик и Джерард.
Саммари: воспоминания об одном случае из того времени, когда деревья были большими, а персонажи — сравнительно молодыми.
Дисклеймер: всё не моё принадлежит не мне; себе оставляю только слова.
Примечание: фик написан для феста «Зима в Янтаре», Команда Янтаря, 11-й день.
*
– О чем задумался, дружище?
Корвин подошел и сел на траву рядом со мной. Я протянул ему свою флягу, еще почти полную. Он поблагодарил, сделал глоток и одобрительно кивнул.
– У меня никак не идет из головы предстоящая дуэль двух наших лордов. Жаль было бы кого-то из них потерять. И ведь они кузены, а всё намерены поубивать друг друга.
Корвин хмыкнул.
– Откровенно говоря, не нахожу в этом ничего удивительного.
– А мне это кажется противоестественным.
Он хлопнул меня по плечу.
– Потому что тебе, счастливчику, не довелось родиться в семейке вроде моей, где брату идти на брата – такое же обычное дело, как дождь по осени.
– Точно. И, видно, мне никогда этого не постигнуть, – усмехнулся я. – Но наших-то дуэлянтов до сей поры было не разлить водой! Добро бы они не поделили наследство, но тут… Ума не приложу, как им удалось повздорить из-за такого пустяка.
– Будто ты сам не знаешь, из какой ерунды иногда вырастают ссоры и к каким масштабным последствиям порой приводят, казалось бы, ничтожные мелочи. Хотя возможно, это именно мои родственнички отличаются феноменальной способностью раздуть едва ли не мировую катастрофу из любой безделицы. Вот был у нас случай… – Корвин отхлебнул еще глоток и протянул флягу мне. Я понял, что мне повезло: я уже не впервые попадал на такое его настроение и знал, что подобное начало сулит очередной увлекательный рассказ.
Он полез в карман, достал спички и закурил. В наших краях такого табака отродясь не водилось, так что я не смог отказаться от соблазна попробовать что-то новое, и не ошибся: у Корвина был хороший вкус. Он затянулся и на пару мгновений прикрыл глаза, воскрешая воспоминания.
*
Все началось со спора об искусстве. Ко двору по заказу Флоры доставили новую картину – здоровенную, в тяжелой темной раме. На холсте было изображено нечто вроде гигантского сине-зеленого дракона, обвившего хвостом золотой поднос с наваленной на него яркой горой разноцветных фруктов, среди которых прогуливались крохотные фигурки обнаженных людей. Сальвадор Дали удавился бы от зависти, если бы картина не столь откровенно напоминала лубок и не была исполнена с таким явным налетом дилетантизма. Однако у Флоры, видно, был роман с художником, и потому она расхваливала его творение направо и налево и всё добивалась, чтобы монументальное полотно повесили в столовой.
Я сидел в стороне с книгой, когда вошла Фиона. Бросив беглый взгляд на сей шедевр, она спросила, кто это в нашей семейке заделался поклонником претенциозной безвкусицы. Флора вспыхнула и с жаром сообщила сестре, что та отстала в художественном развитии и ничего не смыслит в ключевых тенденциях современной живописи. Дальше ситуация выглядела примерно следующим образом.
Фиона, с изящной небрежностью светской дамы коснувшись одного из своих золотистых локонов, наклонила голову набок и удостоила картину вторым и последним взглядом. Утонченно-ироничный изгиб ее бровей предрекал Флоре Ватерлоо. Не желая быть вовлеченным в женский спор, я спрятал улыбку за книжными страницами.
– Судя по кричащей цветовой гамме и прямолинейной яркости палитры, автор этой пошлой картинки не знаком с техникой смешения тонов и получения каких-либо оттенков, кроме тех, что делает для него доступными наличествующий набор красок. Нечеткость линий и плавающая длина мазка свидетельствуют о неуверенности и отсутствии опыта; нестандартное соотношение размеров могло бы быть удачной находкой, если бы не сопровождалось нарушением пропорций и законов перспективы, а монументальные масштабы полотна обратно пропорциональны объемам обычно не выставляемых напоказ достоинств и, следовательно, говорят о комплексах в постели. К тому же, изображению Змея место, скорее, в Хаосе, чем в Амбере, и уж тем более не в дворцовой столовой.
– Как по мне, вон те обнаженные фигурки вполне способствуют возбуждению аппетита, – вставил свои пять копеек едва перешагнувший порог комнаты Рэндом. Флора посмотрела на них обоих с нескрываемой яростью и сжала кулаки в приступе бессильного гнева. Она оглянулась в поисках поддержки – по счастью, не в мою сторону. Имевший сомнительное удовольствие наблюдать эту сцену Джерард, лица которого коснулся ее требовательный взгляд, отрицательно покачал головой.
– Извини, Флора, искусство – не моя епархия.
Тогда она все-таки повернулась ко мне.
– Корвин!
А что, собственно, Корвин? Я ей в адвокаты не нанимался.
– Ничего личного, сестренка: я предпочел бы не видеть этой картины всякий раз, когда буду садиться за обеденный стол.
– И ты туда же! – Флора всплеснула руками, но меня ее возмущение не слишком интересовало.
– Не волнуйся так, сестра, – нараспев начала Фиона, в глазах которой плясали дьявольские искорки. – Думаю, твоя проблема не столько в отсутствии художественного вкуса, сколько в неумении правильно выбирать партнеров. Но ничего, нежелательная влюбленность легко излечима: тебе всего лишь стоит заказать у своего кавалера собственный портрет – только, для разнообразия, не со Змеем, а с Единорогом. Знаешь, пожалуй, для тебя я согласна даже сделать это сама.
– Да как вы… – Флора едва не захлебнулась волной гнева. Это, по-видимому, сыграло с ней дурную шутку и заставило притормозить, лишив слов. – Ты еще пожалеешь об этом, Фи, – пообещала она и стремительно вылетела из зала, хлопнув тяжелой дубовой дверью, будто та была из невесомой фанеры. Фиона проводила сестру невозмутимым взглядом.
– Ну, кто-то же должен был сказать ей правду.
*
– Жестоко. – Я сделал последнюю затяжку. От сигарет Корвина оставалось приятное послевкусие; даже не хотелось перебивать его брэнди.
– Ничего особенного, – возразил он. – Хотя Флора со мной, пожалуй, вряд ли бы согласилась.
– Она ведь отомстила Фионе, верно?
– Во всяком случае, попыталась. Но не сразу: прежде в дело вмешался Рэндом. Этот пройдоха нарочно подлил масла в огонь.
– Зачем? – не понял я.
– Полагаю, просто так – посмотреть, как девочки дерутся.
– Не очень-то по-джентельменски.
– Зато вполне по-амберски.
Корвин протянул мне новую сигарету, и я ее с благодарностью принял.
– В общем, некоторое время спустя я стал свидетелем нового разговора между Флорой и Рэндомом. На этот раз он подкараулил ее в библиотеке. Я изучал карты сражения при Барне в стороне от них и поначалу не особенно прислушивался, но потом…
*
– Знаешь, Фло, а ведь Фиона и впрямь заказала твой портрет. Скажу больше: его доставили во дворец вчера. Ты его еще не видела? Фи пока распорядилась оставить это произведение искусства у нее в комнате. Очевидно, никак не может налюбоваться.
– Нет, я ничего не видела, – отрезала Флора. В ее голосе сквозило раздражение.
– Строго говоря, я не назвал бы это именно портретом. Не такое масштабное полотно, как то, со Змеем, конечно, но Единорог поместился ничуть не хуже.
– Мне это неинтересно.
– А что касается композиции и сюжета, – не унимался Рэндом, – они бы тебя точно не оставили равнодушными. Честно! Такой оригинальной позы даже мне еще не приходилось видеть.
Эту «позу» он выделил как-то особо, так что не оставалось сомнений, о чем именно могла идти речь.
– Врешь, – решила Флора. Прозвучало это не очень-то убежденно.
– Не в этот раз.
– Фиона не настолько…
– Ты правда так полагаешь?
Флора зашипела, как выгнувшая спину кошка.
– Ну, погоди, я с тобой разберусь!
Я услышал шорох юбок, сопровождаемый звуком удаляющихся шагов, и выпрямился. Кажется, Рэндом только тогда меня и заметил, но виду не подал: он заядлый игрок в покер и неплохо навострился контролировать собственное выражение лица.
Наверное, он всё же счел мой взгляд не самым одобрительным, потому что с жуликоватым видом развел руками:
– Что такого? Невинная шалость.
– Никакой картины, разумеется, не существует? – уточнил я, сам не знаю, зачем.
– Разумеется, – улыбнулся Рэндом. В его жуликоватых глазах танцевало пламя всех костров ада.
*
– И ты ничего не сказал ей?
– Нет. С какой стати?
– Ну… – я растерялся. – Она, вроде как, твоя сестра.
Корвин рассмеялся.
– Золотое правило нашей семьи: не лезь в родственные разборки, если можешь остаться в стороне. Если принимать чужие неприятности слишком близко к сердцу, наживешь себе проблем и врагов, а мне «доброжелателей» всегда хватало.
– Значит, каждый сам за себя?
– Не всегда. Но часто. Все зависит от того, насколько тебе выгодно вмешиваться в дела других. Впрочем, личные симпатии и антипатии тоже порой имеют место.
Я, кажется, понял.
– Флора тебе никогда не нравилась?
– Не то чтобы я имел что-то против нее, но… она глупа, – лаконично объяснил он.
– Ладно. – Я с трудом сдержал рвавшийся наружу вздох. – И что было дальше?
– Насколько я понял, Флора пошла к Бранду. – Корвин усмехнулся. – Могу себе представить, как протекал их диалог.
*
Флора осторожно постучала. За дверью послышался глухой звук падения чего-то тяжелого на ковер, за ним последовал поток ругательств. Все стихло. Она постучала снова.
– Я занят, – рыкнул Бранд, но Флора уже успела толкнуть дверь. Бранд чертыхнулся еще раз, поняв, какую чудовищную ошибку совершил, забыв запереться на ключ.
– Не помешаю? – рыжая голова сестрицы просунулась в комнату.
«Уже помешала».
– Входи, раз пришла.
Флора вошла и аккуратно прикрыла за собой дверь. На столе брата царил хаос, состоявший преимущественно из всевозможных свитков, пергаментов, папирусов и нагромождений рассыпающихся от старости фолиантов. На ковре посреди комнаты валялся средних размеров чугунный горшок непонятного назначения; вокруг «горшка» причудливыми узорами рассыпался порошок, подозрительно напоминавший прах, за тем исключением, что он слегка искрился, преломляя свет, и заметно отливал лиловым. В воздухе над этим импровизированным элементом декора с тихим шуршанием парили, опускаясь к полу, тонкие бумажные листы.
«Упс», – наверняка подумала Флора, однако отступать было уже поздно.
– Что ты хотела, Флора? – Бранд выловил из воздуха одну из мелко исписанных страниц, внимательно посмотрел на нее, скомкал и досадливо отшвырнул прочь. Ей показалось, что отбракованный листок так и не долетел до пола.
– Мне надо с тобой поговорить, Бранд.
– У тебя есть тридцать секунд.
– Могу я присесть?
– Двадцать пять.
– Фиона и Блейз.
Бранд скосил на нее взгляд.
– Снова тридцать.
Флора сделала несколько шагов по мягкому ковру и, поправив юбки, осторожно присела на подлокотник заваленного книгами кресла.
– Я только что случайно подслушала их разговор, и…
Она коварно решила выдержать паузу, не подумав о том, что на ее рыжего братца такое кокетство рискует произвести неожиданный эффект. Или вообще никакого эффекта.
– Так уж и случайно. Продолжай, у меня мало времени.
– Они что-то задумали, Бранд.
– Что именно ты слышала?
– Ничего конкретного – только обрывки.
– И это всё?
– Но я совершенно убеждена, что слышала, как они говорили, что ты ни в коем случае не должен об этом узнать, – закончив расправлять несуществующие складки на подоле юбки, Флора подняла торжествующий взгляд на брата. Он пристально посмотрел на нее в ответ.
– Узнать о чем именно? Потому что есть масса вещей, которые они предпочли бы от меня скрыть.
Такого поворота Флора не ожидала и вынуждена была растерянно пожать плечами.
– Полагаю, тебе виднее.
– Ладно, – внезапно решил Бранд. – И почему ты мне об этом сообщаешь?
– Могу я сделать что-то просто так, из родственной солидарности?
Бранд иронично усмехнулся. Флора вздохнула.
– На днях мы с Фи слегка повздорили. Это моя маленькая месть.
– Вот в такой аргумент я готов поверить.
*
– Но ведь она же соврала. – Я так и не донес флягу до рта.
– Ага.
– А Бранд? Неужели он повелся на этот обман и действительно поверил ее словам? Судя по тому, что ты рассказывал о нем до сих пор, это на него не похоже.
Корвин пожал плечами.
– Может, и не поверил. Бранд не из тех, кто принимает на веру всё, что слышит. Однако зная Фиону и Блейза, не так уж трудно поддаться соблазну предположить, что эти двое что-то затевают. Пожалуй, я бы удивился, если бы они этого не делали, – смехом добавил Корвин.
– Между прочим, откуда в этой истории появился Блейз? Не понимаю, зачем Флора его приплела.
– От большого ума, вероятно. Может быть, ей показалось, что так всё будет выглядеть более правдоподобно, не знаю. Но знаю, что на этом она не успокоилась и пожаловалась на Фиону Эрику.
– А он?
– Рассмеялся, но пообещал поговорить с Фи.
– И поговорил?
– Не успел, насколько я могу судить.
– Что-то случилось?
– Случилось. Я ему помешал.
Я хмыкнул и потер подбородок. У меня назрел еще примерно десяток вопросов, но Корвин меня опередил.
– Всему своё время. Прежде чем я доберусь до Эрика, стоит упомянуть, что меня в эту историю окончательно втянула сестрица Дейрдре.
Улыбка, возникшая у него на губах при упоминании этого имени, была мне уже знакома и начинала казаться все более подозрительной, но расспрашивать об этом я не рискнул.
– Очень скоро она прибежала ко мне, напуганная, в синих глазах – океан смятения. Ее история и впрямь звучала весьма озадачивающе…
*
– Корвин, помоги мне, я не знаю, что делать! – с порога выпалила Дейрдре, бросаясь ко мне на грудь. Не совсем обычное для нее поведение, так что я сразу заподозрил, что дело серьезно, и обнял ее, чтобы хоть как-то успокоить.
– Тише, все хорошо. Расскажи мне, что случилось, и я сделаю все, что могу.
Она подняла голову и с такими надеждой и благодарностью посмотрела на меня, что мое сердце дрогнуло. Через пять минут она сидела в мягком кресле напротив меня, нервно сжимая стакан виски холодными пальцами – все еще слишком бледная, но уже силясь изобразить улыбку и сокрушить цитадель страха приступом самоиронии.
– Может быть, всё это мне только приснилось, и я зря отнимаю у тебя время. Знаешь, наверное, это и в самом деле был всего лишь сон. Смешно, что он так меня напугал.
– Рассказывай, – настойчиво повторил я, глядя на ее дрожащую руку. Дейрдре расценила мой взгляд по-своему и сделала крупный глоток.
– Я не очень помню, как это случилось. Он словно сам возник вокруг меня.
Она натолкнулась на выражение непонимания на моем лице и поспешила пояснить:
– Зеркальный Коридор.
Я мысленно присвистнул. Зеркальный Коридор появлялся нечасто и только для тех, кого избирал сам. Если же в него случалось забредать непрошеным гостям, они здорово рисковали никогда из него не выйти. Однако Дейрдре, по счастью, была здесь, в целости и сохранности. Хотя что-то с ней там все-таки произошло… Я кивнул, подтверждая, что услышал ее, и что она может продолжать.
– Сначала там было просто темно, и я шла вперед наугад, пока передо мной внезапно не вспыхнуло огромное зеркало. В нем никто не отражался, только безумный пейзаж, но ощущение ужаса, которым веяло с той стороны, мне не забыть никогда. Половина неба, если только это было оно, полыхала тревожным красным светом, словно перевернутое пламя ада. На другой половине, отделенной от первой четкой, как по линейке проведенной линией, бесновались разноцветные огни, мерцая, вспыхивая и угасая в абсолютном беспорядке, то взрываясь яркими гроздьями, то на мгновение застывая в неподвижности, то внезапно меняя форму, вытягиваясь, удлиняясь, сплетаясь вычурными узорами и снова схлопываясь в ничто. А я как будто стояла на крошечном клочке твердой земли у края обрыва, и под ногами у меня расстилалась черная бездна, но не такая, как небо беззвездной ночью, а беспокойная и подвижная. Она казалась беспросветной, лоснящейся и отвратительно почавкивающей, омерзительно склизкой и просто… живой. Живой и очень голодной. Я стояла там, не в силах отвести взгляд, и чем дольше я смотрела в эту зияющую темноту, тем реальнее становилось изображение и тем сильнее меня охватывал иррациональный панический ужас. Меня начинало затягивать туда, как через Карту, в эту бесконечную мрачную бездну.
Дейрдре вздрогнула – видимо, под гнетом слишком явно обступивших ее воспоминаний – и снова отпила из бокала.
– Потом я услышала голос, звавший меня по имени. Она говорила, что я должна отдать ей… – Дей на секунду заколебалась и подняла на меня неуверенный взгляд, – Грейсвандир. Говорила, что найдет меня снова, и если я не принесу то, что ей нужно, то окажусь там, внизу, в этой жуткой черноте. Я хотела что-нибудь ответить, но обнаружила, что не могу пошевелиться. Бездна, между тем, продолжала приближаться и наступать, простирая ко мне свои мерзкие щупальца, затягивая, как водоворот. Я упиралась, как могла, но чувствовала, что долго мне не продержаться, а когда поняла, что падаю, то услышала ее смех, окончательно потеряла равновесие и …проснулась. У себя в кровати. Все это довольно абсурдно и нелепо, верно? – она попыталась улыбнуться, а я нахмурился.
– Даже если это был сон, не стоит им пренебрегать. Ты узнала голос?
Дейрдре посмотрела на меня долгим взглядом.
– Это была Фиона.
– Уверена?
Она ответила молчанием.
– Что мне делать, Корвин?
– Успокоиться и не паниковать. Я что-нибудь придумаю.
*
До сих пор все было более-менее в порядке вещей, но теперь история, и без того запутанная, начинала приобретать мистический ореол, и я вынужден был признаться, что теряю нить. Каким образом это происшествие с Дейрдре взаимосвязано с другими событиями? К чему оно могло понадобиться Фионе? А если не Фионе, то кому и, опять же, зачем?
Корвин взглянул на меня и рассмеялся. Он не раз говорил, что у меня очень выразительное лицо. Наверное, там и правда было на что посмотреть… Я понял, что запутался окончательно, и махнул на всё рукой, решив просто продолжать слушать дальше. Где-то у этой истории должны были найтись решение и разгадка.
– Так что же ты придумал?
– Пришел ко мне, – бодро прозвучало откуда-то сзади. Обернувшись, я увидел Блейза собственной персоной. Интересно, как долго он уже там стоял? – И начал осторожно выспрашивать, что я знаю об управлении снами, а я все не мог взять в толк, к чему он клонит, пока, наконец, не услышал историю Дейрдре.
Корвин с улыбкой протянул Блейзу флягу. Тот поднес ее к лицу и понюхал содержимое.
– Брэнди местного разлива? – уточнил он, безошибочно определив как состав, так и владельца бурдюка. – Извини, приятель, но я принес кое-что посолиднее здешнего пойла. – Он продемонстрировал нам бутылку, которую все это время держал в другой руке. Вечер становился все более увлекательным.
– Разве можно управлять чужими снами? – спросил я через несколько минут, когда мы оценили все очевидные преимущества Блейзова коньяка.
– Можно даже внушить человеку идеи, которые никогда не посетили бы его самостоятельно, – с готовностью отозвался рыжий принц. – Преступную страсть по отношению к сестре, например.
Корвин как-то подозрительно зыркнул в его сторону.
– Видел бы ты свое лицо, – беззлобно расхохотался Блейз. – Я говорю о Джулиане. Ты, вероятно, тоже замечал, что он неравнодушен к малышке Фи?
– Твоя работа? – не выказывая каких-либо эмоций, поинтересовался Корвин.
– Все-то тебе расскажи, – хитро прищурившись, ускользнул от ответа Блейз.
Когда-нибудь эта семейка сведет меня с ума.
– Так что там с нашей историей? – отважился снова напомнить я. Первым откликнулся Корвин.
– Ну, после разговора с Блейзом я уверился в том, что кто-то покопался в голове у Дейрдре, и, что не менее важно, в том, что это был не сам Блейз.
– А я понял, что у меня под носом творится что-то любопытное, а я об этом ни сном, ни духом.
– И..?
– Мы оба решили поболтать с Фионой, – хором закончили они.
– Правда, не одновременно, – уточнил Корвин. – Зато когда я добрался до нашей рыжей сестрицы, выяснилось, что у нас с Блейзом был еще как минимум один конкурент.
– Эрик, – вспомнил я.
– Точно. Я не знал, что застану его у Фионы, и не был к этому готов. Мы тогда как раз вступили в обостренный период конфликта…
– У вас с Эриком других никогда и не случалось, – воодушевленно вставил Блейз.
– Пожалуй, – согласился Корвин. – В общем, до разговора с Фионой дело в тот раз так и не дошло.
– Зато ее покои вы едва не разгромили.
– Наименьшее из зол.
– Расскажи об этом Фионе, – Блейз ухмыльнулся.
– Так кто победил?
– Эрик всегда был сильнее, да и фехтовальщик он отменный. – Корвин сделал паузу. – Так что нам обоим в результате пришлось воспользоваться услугами лекаря.
– А я в это время благополучно обсудил все произошедшее с Фионой, и она рассказала мне кое-что занятное.
Мы дружно повернули головы в сторону Блейза.
– Оказывается, незадолго до нашего с тобой разговора, Корвин, к Фи приходил Рэндом и после продолжительных виляний вокруг да около поведал ей, как напился до чертиков и угодил в странный переплет. По словам Фионы, ей так и не удалось вытянуть из Рэндома, что именно с ним произошло, но она по какой-то причине уверилась в том, что дело серьезно, и в том, что я к нему каким-то образом причастен. Я не сразу это понял, но потом… Хороши же мы были! Играли словами и ходили кругами, пытаясь вывести друг друга на чистую воду, – и это притом, что ни один из нас, разумеется, не совершал того, в чем его подозревал другой. Однако тогда это не казалось нам таким уж очевидным. – Блейз усмехнулся и потер рукой бороду. – Да, нам стоило определенных усилий разобраться в этой ситуации. Но все-таки нам это удалось. Именно тогда мы и поняли, кто за всем этим стоит.
Теперь, кажется, понял и я.
– Бранд?
– Он самый.
– Неплохо он вас раскрутил! – Я почувствовал, что поневоле проникаюсь уважением к этому загадочному типу.
– Что есть, то есть, – признал Блейз и отпил хороший глоток из горла.
– Одного я не пойму: зачем он заварил эту кашу?
– Думаю, он просто хотел быть уверенным в том, что мы с Фионой будем достаточно заняты, разбираясь друг с другом, чтобы не мешать ему.
Он как будто бы не собирался пояснять сам, и мне пришлось задать вопрос, которого от меня, по-видимому, ждали.
– В чем?
Блейз криво усмехнулся.
– В обретении Вервиндля, я полагаю. Но это уже совсем другая история.
– Однако ты забыл рассказать о том, как закончилась эта, – внезапно снова подал голос притихший было Корвин. – Ars longa, – он едва различимо улыбнулся. Блейз на это от души рассмеялся. Мне оставалось лишь непонимающе посмотреть на них обоих.
– Все начиналось с искусства, – напомнил Корвин. – В конечном итоге, им все и завершилось. Несколько дней спустя, когда все мы в той или иной степени разобрались, что к чему, отец собрал нас на семейный обед, мне уже и не вспомнить, по какому случаю. И на стене в столовой висела та самая «несуществующая» картина непристойного содержания, о которой рассказывал Рэндом – с Флорой и Единорогом в качестве главных действующих лиц.
Бонусная работа дня
Тема № 3: После целой вечности ожидания кажется, что-то стало проясняться.
Название: Из вечности.
Категория: коллаж.
Автор: Severice.
Дисклеймер: все исходники принадлежат не мне, ни на что не претендую.
Примечание: сделано для феста «Зима в Янтаре».
@темы: funfiction